В прошлом году при благоустройстве дворовой территории на ул. Л. Толстого (напротив Лицея № 1) был обнаружен старинный мельничный жёрнов, предположительно XVIII—XIX вв. Находка представляет собой, вероятно, верхнюю часть каменного мельничного постава. Верхний круг мельницы всегда подвижный, его называют бегун, так как он вращается вокруг своей оси. Бегун производил непосредственное перемалывание, а нижний круг (лежак) был неподвижным. В качестве тягловой силы на мельницах использовали животных или механические двигатели, функционирующие за счёт внешних источников энергии (водяные, ветряные, двигатели внутреннего сгорания).
Недавно жёрнов удалось извлечь из-под земли при помощи тяжелой техники. Непосредственное участие в «эвакуации» находки принял заместитель руководителя городского исполнительного комитета города Айрат Рустемович Хаматов. По его мнению, мельничный жёрнов, как символ хлебной столицы Закамья, города мукомолов и хлеботорговцев в дальнейшем должен быть установлен на видном месте центральной улицы города.
Усадебное место, на котором обнаружен жёрнов, в первой половине XIX в. принадлежало купцу Ефиму Федоровичу Колпакову. В 1804 г. Ефим Федорович построил на Казанской улице двухэтажный каменный дом, который окружали разные хозяйственные строения. Вполне возможно, что при усадьбе была своя мельница, так как Колпаковы занимались хлебной торговлей и переработкой с/х продукции. Купцы Колпаковы происходили из крестьян хлебопашцев с. Омары Мамадышского уезда Казанской губернии. Получив первоначальный капитал от «добрых людей» Колпаковы занялись торговлей, переработкой сырья, выработкой поташа, а также речным судостроением.
В 1827 г. от чахотки скончался купец Михаил Ефимович Колпаков. После смерти холостого племянника семейное имущество и родовой капитал унаследовал его дядя — купец 2-й гильдии Степан Федорович Колпаков. С того времени дом на Казанской улице заняли присутственные места и городская полиция, так как сам купец проживал в собственном доме на Екатерининской улице.
Собственность С. Ф. Колпакова на Казанской и Архангельской улицах:
«1. Земля, имеющая свое положение на Архангельской улице идя вверх от Архангельской церкви от самого угла до дому чистопольской купецкой жены Суродеевой, на которой возведено 12 каменных с палатками и подвалами лавок.
2. Дом каменный двухэтажный, который состоит на Казанской улице в межах с правой стороны дома чистопольского мещанина Котова, а слева означенных лавок".
Окупце Степане Федоровиче Колпакове в конце XIX столетия рассказал Н. Я. Агафонову, известному казанскому краеведу, чистополец М. С. Суханов («Знаменитые дома и личности города Чистополя»). Фрагменты этих воспоминаний погружают читателя в далекое прошлое нашего города, а благодаря внешнему сходству Степана Федоровича с наместником Кавказским Алексеем Петровичем Ермоловым, образ приобретает вполне реалистичные черты.
«В последнее время из рода Колпаковых оставался наследником один Степан Федорович, который имел близ Петербурга мызу, стоящей до 200 тыс. руб., где помещались иностранные посланники с платою по 1 800 руб. в месяц за все хозяйское содержание с прислугою, лошадьми и экипажами.
В доме Колпаковых во время холеры квартировали в 1830 и 1831 гг. командированные в г. Чистополь по высочайшему повелению флигель — адъютант гвардии полковник граф Константин Маркович Ивелич и гвардии полковник Владимир Порфирьевич Молоствов, у которых и занимались письмоводством, кроме того, что был командирован в существовавший тогда холерный комитет.
Степан Федорович имел поташные заводы в Оренбургской и Казанской губерниях. Он был весьма похож на покойного наместника Кавказского Алексея Петровича Ермолова, и вот что рассказал мне приказчик его на заводе в Мамадышском уезде, чистопольский купец Уразгильдеев, служивший у него много лет. По приказанию хозяина он должен был приехать к нему в Петербург. Приехав туда и расспрашивая о мызе, на которой проживал его хозяин, он встречается с Алексеем Петровичем и, признавая его за своего хозяина, обращается к нему, называя Степаном Федоровичем, и объявляя, что он привез к нему деньги, вырученные от продажи поташа, просит принять от него деньги и сказывает, где он проживает. Алексей Петрович говорит ему, что он его не знает и денег от него принять не может, так как поташных заводов у себя не имеет. Уразгильдеев, с давнего времени хорошо знавший Степана Федоровича, полагая, что он шутит, неотступно просил его взять от него деньги и указать свою мызу. Тогда Алексей Петрович, узнав, что на мызе Колпакова живет французский посланник и желая встретить двойника, берет с собой Уразгильдеева и отправляется с ним на мызу, где и встретил Степана Федоровича, действительно схожего с ним, как две капли воды. При этом Уразгильдеев, увидав перед собою, как он выразился, двух Степанов Федоровичей, удивился и сказал: «Точно, Петербург чудный город, где вместо одного найдешь двух лиц так, что не различишь, который из них настоящий и который не настоящий Степан Федорович».
Купеческий род по мужской линии прервался со смертью Степана Федоровича, последовавшей 24 июля 1847 г. Причиной тому был сильнейший паралич, разбивший его месяцем ранее. По заверениям душеприказчиков последнего — почетного гражданина г. Чистополя Алексея Васильевича Плаксина и купца III гильдии Степана Григорьевича Софонова, купец в последние минуты своей жизни находился в абсолютно трезвом уме и твердой памяти. Находясь на смертном одре, их доверитель изволил оставить после себя духовное завещание. Согласно воле покойного, вся родовая недвижимость переходила к прямым и законным наследникам. А вот благоприобретенная в течение жизни купца, состоящая в долговом капитале и прочем имуществе была к удивлению многих, завещана посторонним лицам (тем самым душеприказчикам). Громкая история вокруг имущества богатейшей купеческой семьи несколько лет была на слуху у жителей уездного Чистополя и заслуживает отдельного повествования.
Во второй половине XIX в. усадебное место перешло к чистопольскому купцу Степану Матвеевичу Кирпичникову, а затем к его вдове Агриппине Захаровне Кирпичниковой (по третьему браку Казониной).
Участок представлял собой прямоугольник, расположенный на пересечении Архангельской (совр. Ленина) и Казанской (совр. Л. Толстого) улиц. Ширина по лицу Архангельской улицы составляла 14 саж. (30 м.), длина по лицу Казанской улицы — 41 саж. (87,5 м.). Это бойкое торговое место, на котором вокруг большого двора насчитывалось более 20-ти различных строений. На углу Казанской и Архангельской улиц стояли каменные лавки (на этом месте в настоящее время располагается гостиница «Чистополь»). Со стороны Казанской улицы за лавками находились павильон для фотографий с лабораторией Виталия Александровича Бабикова, каменный двухэтажный жилой дом, торговые и хозяйственные строения, теплые жилые апартаменты, которые хозяева сдавали в аренду.
В 1900 г. торговые павильоны занимали парикмахерская и магазин париков мещанина Петра Александровича Михайлова, магазин швейных машин, мучные лавки Алексея Тимофеевича Киясова и Василия Яковлевича Сергеева, мебельная лавка Андрея Еремеевича Чиркова, кузница Петра Ивановича Гуськова, лавка одежды Калимуллы Хабибуллина и др.
Перед смертью в 1912 г. А. З. Казонина отписала большую часть своего имущества, в том числе недвижимость на пересечении улиц Графа Л. Толстого и Архангельской, Чистопольскому обществу попечения о бедных.
Старинный мельничный жёрнов, найденный в центре Чистополя, имеет культурную и историческую ценность, представляет большой интерес для исследователей родного края, жителей и гостей нашего города. Благодарим заместителя руководителя городского исполнительного комитета города Айрата Рустемовича Хаматова за непосредственное участие в судьбе находки!
Старший научный сотрудник Музея истории города Чистопольского государственного музея-заповедника Юлия Гаврилова
Недавно жёрнов удалось извлечь из-под земли при помощи тяжелой техники. Непосредственное участие в «эвакуации» находки принял заместитель руководителя городского исполнительного комитета города Айрат Рустемович Хаматов. По его мнению, мельничный жёрнов, как символ хлебной столицы Закамья, города мукомолов и хлеботорговцев в дальнейшем должен быть установлен на видном месте центральной улицы города.
Усадебное место, на котором обнаружен жёрнов, в первой половине XIX в. принадлежало купцу Ефиму Федоровичу Колпакову. В 1804 г. Ефим Федорович построил на Казанской улице двухэтажный каменный дом, который окружали разные хозяйственные строения. Вполне возможно, что при усадьбе была своя мельница, так как Колпаковы занимались хлебной торговлей и переработкой с/х продукции. Купцы Колпаковы происходили из крестьян хлебопашцев с. Омары Мамадышского уезда Казанской губернии. Получив первоначальный капитал от «добрых людей» Колпаковы занялись торговлей, переработкой сырья, выработкой поташа, а также речным судостроением.
В 1827 г. от чахотки скончался купец Михаил Ефимович Колпаков. После смерти холостого племянника семейное имущество и родовой капитал унаследовал его дядя — купец 2-й гильдии Степан Федорович Колпаков. С того времени дом на Казанской улице заняли присутственные места и городская полиция, так как сам купец проживал в собственном доме на Екатерининской улице.
Собственность С. Ф. Колпакова на Казанской и Архангельской улицах:
«1. Земля, имеющая свое положение на Архангельской улице идя вверх от Архангельской церкви от самого угла до дому чистопольской купецкой жены Суродеевой, на которой возведено 12 каменных с палатками и подвалами лавок.
2. Дом каменный двухэтажный, который состоит на Казанской улице в межах с правой стороны дома чистопольского мещанина Котова, а слева означенных лавок".
Окупце Степане Федоровиче Колпакове в конце XIX столетия рассказал Н. Я. Агафонову, известному казанскому краеведу, чистополец М. С. Суханов («Знаменитые дома и личности города Чистополя»). Фрагменты этих воспоминаний погружают читателя в далекое прошлое нашего города, а благодаря внешнему сходству Степана Федоровича с наместником Кавказским Алексеем Петровичем Ермоловым, образ приобретает вполне реалистичные черты.
«В последнее время из рода Колпаковых оставался наследником один Степан Федорович, который имел близ Петербурга мызу, стоящей до 200 тыс. руб., где помещались иностранные посланники с платою по 1 800 руб. в месяц за все хозяйское содержание с прислугою, лошадьми и экипажами.
В доме Колпаковых во время холеры квартировали в 1830 и 1831 гг. командированные в г. Чистополь по высочайшему повелению флигель — адъютант гвардии полковник граф Константин Маркович Ивелич и гвардии полковник Владимир Порфирьевич Молоствов, у которых и занимались письмоводством, кроме того, что был командирован в существовавший тогда холерный комитет.
Степан Федорович имел поташные заводы в Оренбургской и Казанской губерниях. Он был весьма похож на покойного наместника Кавказского Алексея Петровича Ермолова, и вот что рассказал мне приказчик его на заводе в Мамадышском уезде, чистопольский купец Уразгильдеев, служивший у него много лет. По приказанию хозяина он должен был приехать к нему в Петербург. Приехав туда и расспрашивая о мызе, на которой проживал его хозяин, он встречается с Алексеем Петровичем и, признавая его за своего хозяина, обращается к нему, называя Степаном Федоровичем, и объявляя, что он привез к нему деньги, вырученные от продажи поташа, просит принять от него деньги и сказывает, где он проживает. Алексей Петрович говорит ему, что он его не знает и денег от него принять не может, так как поташных заводов у себя не имеет. Уразгильдеев, с давнего времени хорошо знавший Степана Федоровича, полагая, что он шутит, неотступно просил его взять от него деньги и указать свою мызу. Тогда Алексей Петрович, узнав, что на мызе Колпакова живет французский посланник и желая встретить двойника, берет с собой Уразгильдеева и отправляется с ним на мызу, где и встретил Степана Федоровича, действительно схожего с ним, как две капли воды. При этом Уразгильдеев, увидав перед собою, как он выразился, двух Степанов Федоровичей, удивился и сказал: «Точно, Петербург чудный город, где вместо одного найдешь двух лиц так, что не различишь, который из них настоящий и который не настоящий Степан Федорович».
Купеческий род по мужской линии прервался со смертью Степана Федоровича, последовавшей 24 июля 1847 г. Причиной тому был сильнейший паралич, разбивший его месяцем ранее. По заверениям душеприказчиков последнего — почетного гражданина г. Чистополя Алексея Васильевича Плаксина и купца III гильдии Степана Григорьевича Софонова, купец в последние минуты своей жизни находился в абсолютно трезвом уме и твердой памяти. Находясь на смертном одре, их доверитель изволил оставить после себя духовное завещание. Согласно воле покойного, вся родовая недвижимость переходила к прямым и законным наследникам. А вот благоприобретенная в течение жизни купца, состоящая в долговом капитале и прочем имуществе была к удивлению многих, завещана посторонним лицам (тем самым душеприказчикам). Громкая история вокруг имущества богатейшей купеческой семьи несколько лет была на слуху у жителей уездного Чистополя и заслуживает отдельного повествования.
Во второй половине XIX в. усадебное место перешло к чистопольскому купцу Степану Матвеевичу Кирпичникову, а затем к его вдове Агриппине Захаровне Кирпичниковой (по третьему браку Казониной).
Участок представлял собой прямоугольник, расположенный на пересечении Архангельской (совр. Ленина) и Казанской (совр. Л. Толстого) улиц. Ширина по лицу Архангельской улицы составляла 14 саж. (30 м.), длина по лицу Казанской улицы — 41 саж. (87,5 м.). Это бойкое торговое место, на котором вокруг большого двора насчитывалось более 20-ти различных строений. На углу Казанской и Архангельской улиц стояли каменные лавки (на этом месте в настоящее время располагается гостиница «Чистополь»). Со стороны Казанской улицы за лавками находились павильон для фотографий с лабораторией Виталия Александровича Бабикова, каменный двухэтажный жилой дом, торговые и хозяйственные строения, теплые жилые апартаменты, которые хозяева сдавали в аренду.
В 1900 г. торговые павильоны занимали парикмахерская и магазин париков мещанина Петра Александровича Михайлова, магазин швейных машин, мучные лавки Алексея Тимофеевича Киясова и Василия Яковлевича Сергеева, мебельная лавка Андрея Еремеевича Чиркова, кузница Петра Ивановича Гуськова, лавка одежды Калимуллы Хабибуллина и др.
Перед смертью в 1912 г. А. З. Казонина отписала большую часть своего имущества, в том числе недвижимость на пересечении улиц Графа Л. Толстого и Архангельской, Чистопольскому обществу попечения о бедных.
Старинный мельничный жёрнов, найденный в центре Чистополя, имеет культурную и историческую ценность, представляет большой интерес для исследователей родного края, жителей и гостей нашего города. Благодарим заместителя руководителя городского исполнительного комитета города Айрата Рустемовича Хаматова за непосредственное участие в судьбе находки!
Старший научный сотрудник Музея истории города Чистопольского государственного музея-заповедника Юлия Гаврилова
Список источников и литературы
1.ГАРТ. Ф.12, оп.26, д.41. По прошению Чистопольского 2 гильдии купца Ф. Колпакова об утверждении духовного завещания на имение М. Колпакова.
2.ОРРК НБ им. Н. И. Лобачевского КФУ, фонд Н. Я. Агафонова, № 361, л. 138-140.
3.ГАРТ. Ф.12, оп.68, д.56. О засвидетельствовании Духовного завещания Чистопольского гильдии купца Плаксина.
4.ГАРТ. Ф.1, оп.1, д.132. Документы о постройке домов в городах Казанской губернии в течение 1829 г.
5.ГАРТ. Ф.777 оп.44 д.22. Уведомления старшего нотариуса и судебного пристава Казанского окружного суда о переходе недвижимых имуществ от одного владельца к другому. 1913 г.
1.ГАРТ. Ф.12, оп.26, д.41. По прошению Чистопольского 2 гильдии купца Ф. Колпакова об утверждении духовного завещания на имение М. Колпакова.
2.ОРРК НБ им. Н. И. Лобачевского КФУ, фонд Н. Я. Агафонова, № 361, л. 138-140.
3.ГАРТ. Ф.12, оп.68, д.56. О засвидетельствовании Духовного завещания Чистопольского гильдии купца Плаксина.
4.ГАРТ. Ф.1, оп.1, д.132. Документы о постройке домов в городах Казанской губернии в течение 1829 г.
5.ГАРТ. Ф.777 оп.44 д.22. Уведомления старшего нотариуса и судебного пристава Казанского окружного суда о переходе недвижимых имуществ от одного владельца к другому. 1913 г.