Интернат Литфонда. Письма из эвакуации. 1942-1943 гг.

В самом начале Великой Отечественной войны, в июне 1941 года, в Чистополь были эвакуированы дети писателей – так называемый Интернат Литературного фонда. Около пяти сотен детей разного возраста, от совсем маленьких до почти совершеннолетних. Сначала их разместили в летнем лагере отдыха Берсут, а осенью перевезли в город. Школьников поселили в Доме Колхозника, а младших – в бывшем здании Общественного Управления. На протяжении двух лет они жили здесь, учились в школе, работали на колхозных полях, занимались самодеятельностью, готовили и отправляли посылки бойцам на фронт. Конечно же, играли в свои детские игры, дружили, влюблялись. Спустя годы многие из них написали свои воспоминания об этом периоде своей жизни. Эти воспоминания разрознены, неполны, противоречивы и создают впечатление обрывочности. Но иначе и быть не может, ведь к моменту написания минуло много лет, и многое позабылось и исказилось в памяти… И все же, из этих мемуаров мы можем теперь составить представление о жизни юных чистопольских москвичей в тыловом Чистополе, узнаем, о чем они переживали, мечтали, об обидах, бедах и радостях, о комическом и трагическом.

Нередко превратности жизни разлучали сдружившихся интернатовцев и тогда они поддерживали связь письмами. В начале текущего года фонды Чистопольского музея-заповедника пополнились семью письмами-треугольниками. Это переписка воспитанников Интерната – Гедды Шор, Лоры Дыкман, Грегора Куреллы и, предположительно, Макса Бременера. Из семи приобретенных музеем писем собственно письмами являются четыре, а из остальных трех - два являют собой сложенные треугольником пустые листы бумаги с надписанными на них адресами получателя и отправителя и один пустой конверт, также с адресами.

Далее будет представлен текст четырех писем с сохранением авторской пунктуации и орфографии. В текстах имеются неясности, связанные как с неразборчивостью почерка и стершимися буквами, так и упоминаемыми именами, и понятными только авторам писем намеками. Все письма, конечно, прочитаны военной цензурой, о чем свидетельствует соответствующий штамп.

Но прежде короткая справка об авторах писем.

Шор Гедда Александровна (1926-2011), дочь детской писательницы М.И. Шор-Ивенсен и пианиста А.Г. Шор, воспитанница чистопольского интерната. Художница.

Дыкман Лариса Михайловна (1926-1965), дочь сотрудника Литфонда, воспитанница чистопольского интерната. Физиолог.

Курелла Грегор Альфредович (1925-2016), сын немецкого писателя-антифашиста А. Куреллы, секретарь комсомольской организации в чистопольском интернате, участник войны. Биофизик, научный сотрудник и преподаватель МГУ.

Осенью сорок второго года директор чистопольского интерната Яков Хохлов объявил на общем собрании, что многие родители перестали платить за своих детей и что Литфонд не в состоянии кормить такую ораву бесплатно. Отдельно указал, что отец Лоры Дыкман вообще не является писателем. Гордая девочка тут же телеграфировала родителям, также находившимся в бедственном положении в Ташкенте, что выезжает к ним. Лора уехала в Ташкент с двумя интернатскими детьми, Вовой Мадарасом и Цезарем Голодным, сопровождала их писательница Елизавета Яковлевна Стырская.

Лора Дыкман – Гедде Шор

Родная моя девочка!

Все время думаю о тебе. Как я по тебе скучаю! Что ты там делаешь? Пиши мне чаще. Знаешь, мне немного трудно писать тебе письма. Ну, ничего, скоро привыкну. Ты уже, наверное, спишь на моей кровати и занимаешься географией. Как прошло Таткино (вероятно, речь о Татьяне, дочери И.Л.Сельвинского, дата рождения 2.11.1927 г. Здесь и далее курсивом - примечания автора статьи) рождение? Мне страшно обидно, что меня не было. Кого она приглашала кроме наших девчонок?

В Казани встретила Юрку Цейтлина. С Галкиным он не смог проехать и теперь мучается: продукты кончаются, ночевать негде. Если сегодня не уедет в Москву с военными, на днях уедет с Брагиными обратно в Чистополь.

К Ане сегодня пойду. Говорят, Подлужная улица очень далеко. Между прочим, подошва от ботинок у меня совершенно оторвалась. Я хожу, а она хлопает. Довольно неприятно.

Я тебе вчера написала открытку. Настроение было отвратное. Я совершенно не спала и все время дрожала от холода. Уже видела трамваи.

Мы живем на большой улице, похожей на московскую. Как девчонки? Вспоминают ли нас? Фринька (Фрида Эгарт – дочь писателя Марка Эгарта, воспитанница интерната) и Вадик (Обрадович – сын поэта-переводчика Сергея Обрадовича) благополучно проехали в Казань. Фриду сегодня еще не видела, она где-то заворачивает делами. Цезарь ведет себя истинно по-джентльменски. Я в восторге. Стырская все время говорит мне, что я бесхозяйственная. Уже надоело. Ведь я и сама знаю.

Сегодня напишу Грише (Грегор Курелла). Как он там? Скучает, наверное. Ну, ничего. Привыкнет. Я тоже по нему скучаю. Агде передай большой привет и поцелуй. Я сейчас вспомнила наши с тобой журналы. Очень хочется их посмотреть.

Как твой и мой папа? Передай обоим большой, большой привет. По папе страшно скучаю. Цезарь ему уже написал. Тебе от Цезаря (Голодный – сын поэта Михаила Голодного, воспитанник интерната) горячий привет. Всем девчонкам тоже.

В Ташкенте, вероятно, будем к твоему рождению. Между прочим, у Вовы (Мадарас – сын писателя Эмиля Мадараса) день рождения тоже 20/XI. Он тебе тоже передает привет.

Из Казани уедем дня через два. Анне Зиновьевне (Стонова – заведующая чистопольским интернатом) сегодня напишу. Девчонкам. Всех их поцелуй.

Ну, моя хорошая, кончаю. Помни, что я тебя очень люблю и никогда не забуду. Целую тебя много, много раз. Люблю, люблю, люблю!

Привет маме, бабушке, двум папам и Пробкию (здесь неясно, возможно, какое-то животное)

Лора

Чистополь
Володарского 53
Интернат Литфонда
Гедде Шор 3/XI-42

Казань
Лора Дыкман

Приписка рядом с адресом отправителя «у Вовы М. тоже рождение 20.XI…»

Лору Дыкман на чистопольской пристани в Казань провожал Грегор Курелла. В самом конце 1942 года он ушел из Чистополя на фронт.

Грегор Курелла – Лоре Дыкман

Милый Лорик!

Я пишу, как и обещал, с вечера. Ребята танцуют а вот я и патефона не достал. Рима играет на рояле и получается сносно.

Вечер прошел удивительно хорошо: концерта настоящего небыло: одна самодеятельность, но в ней участвовали все (Анастасия танцовала, а дядя Яша с Витькой играли на гитаре и балалайке). Под акомпанимент Яши и Витьки (он был приглашен с 5-ю бойцами из их части) танцовал один боец он танцор профессионал, очень сдорово отрывался (звучит как совр.сленг). Сейчас тоже довольно дружно. В общем хорошо В торжественной части зачли вашу «смачную» телеграмму. Все очень смеялись.

После вашего отъезда ничего существенного не произошло. Зима пришла внезапно: 5-го утром были лужи и относительно тепло, после обеда было уже -7 а ночью – мы шли с комсомитинга градусов 15, а сегодня днем не меньше: холодно.

Наша комсомольская организация наверное соединится со школьной произошло это потому что Рида (?) подала заявление в школьную и ее приняли (предательство), только тогда мы это узнали. Теперь мы просим нас соединить, оставляя нашу как отдельную группу. Ну и черт с ними (или нами). На счет меня еще ничего не известно – отец обещает в Москву вызвать!?! Но я этому мало доверяю и подыскиваю себе работу. (Кирка зовет) Девченки ваши, мне так кажется, начинают мельчать – грызться, жалко.

Как там Фрида с Вадькой устроились? (Это пожалуй я раньше вас узнаю). А вы как поездили? Писем от вас еще нет, но надеюсь скоро будут.

Пора кончать (Ребята танцуют под «Четыре капуцина)
Пока

Грегор 7/XI-8/XI (24.00ч.-0.00ч)

P.S

В Часа в два кто-то постучался в окно. Этот «кто-то» оказался Нелиным отцом. Он влетел в самые буйные танцы. В честь его приезда ребята еще хотели танцовать, но послали спать.

Стасик (Станислав Нейгауз – пасынок Б.Л. Пастернака) в последнее время растаял. Вчера он играл так, что у него сегодня руки болят. Грегор

8/XI
Ташкент
Ул. Клары Цеткин д 24 кв 31
Дыкман Лоре
Тат. АССР г.Чистополь Интернат Литфонда
8. XI. 42..Курелла

Судя по точной датировке, вплоть до указания времени, письмо писалось ночью, прямо на праздничном вечере, посвященном, вероятнее всего, 25-летию Великой Октябрьской социалистической революции.

Согласно дате в почтовой печати письмо прибыло в Ташкент 2 декабря 1942 года.

Гедда Шор – Лорочке Дыкман

13/XI-42 г. (2 месяца со смерти Миши!) (вероятно, речь идет о гибели от взрыва артиллерийского снаряда в чистопольском военкомате пасынка писателя Василия Гроссмана) Чистополь.

Дорогая моя, любимая Лорочка!

Только сейчас получила от тебя 14-ю долгожданную открытку из Казани. У нас имеются более точные и поздние сведения о вас, т.е. телегр.(амма) Ан. Зин. Стырской (вероятно – Стоновой от Стырской), о том, что вы выехали в Ташкент. Привет Грише передадим, как только его увидим. Он, между прочим, сказал, что начинает сильно сомневаться в своем отъезде зимой, и уже подумывает о работе, точнее о совместном плавании с Кириллом.

Вета (вероятно, Виолетта, дочь литературоведа Михаила Лифшица), вероятно, писала тебе о грандиозных планах на день моего рождения и о случае с П.-(условный, помнишь?)… Я, откровенно говоря, не верю, что из дня рождения что-нибудь путное выйдет. Кроме того, Гриша, наверно, в это время уже уедет, а без него – дрянь.

Я его ужасно люблю, а с твоим отъездом еще больше. Я его люблю почти, как тебя, а тебя люблю, как… Сама знаешь, словом!

Нелин отец еще здесь. Сегодня он должен был лететь, но внезапно погода испортил (недописано), стала «не летной» и он вынужден был остаться (гостиница переехала на старое место). Я так и не могу понять, что он из себя представляет: то ли глуп, как пробка, то ли нет. Одно только ясно, что рисуется он – невероятно. Держится, как взрослящийся 16-ти летний мальчишка. Даже интонации голоса у него такие. Он всецело стоит за «спартанское» воспитание молодого покаления, о чем неоднократно высказывался. Из всех нас ему больше всех нравится Грешен (Гроссман? Неясно).

Ан. Зин. – стала еще лучше, б.м. просто потому, что мы ее по настоящему оценили и поняли. Она, как будто бы, регулярно повадилась приходить к нам каждый вечер. Мы очень мило сидим, болтаем, читаем в слух.

Вчера она угостила нас всех – Юра К., Майя К. (возможно, дети литературного критика Григория Корабельникова. Юрий убежал из чистопольского интерната на фронт), Майя К….(фамилия неясна) - кофием с огрызками чайного сахара. Биль (возможно, Вадим Билль-Белоцерковский, воспитанник интерната) получил письмо от Цейтлина, в котором тот пишет, что, вероятно, придется вернуться в Чистополь, т.к. нет возможности выбраться из Казани.

С географией – швах. Боюсь, как бы мама «не выкинула каленца». Она сегодня уже депломатично предложила мне поступить в 7-ой класс 3-ей школы.

Что дальше будет – страшно подумать.

Люблю тебя! Скучаю!

Как это день рождения будет без тебя?! Да ну, ей богу! Пиши мне по чаще! Да, давай, для удобства, номировать письма. Это мое тогда №3 (номер обведен кружком). И обезательно писать числа. Татка собирается уйти с питания, т.к. будет заниматься рисованием, и денег не хватит. У Нели и Люси чесотка… У меня опять начинается бронхит (горловой кашель, мил человек). Ну ладно, целую, люблю, очень люблю

твоя (подпись)

Ташкент
Ул.Кл.Цеткин
дом №24 квартира 31
Лорочке Дыкман

Татария г.Чистополь ул.Володарского

д №53 Интернат Литфонда Гедда Александровна Шор
Согласно дате в почтовой печати письмо прибыло в Ташкент 9 декабря 1942 года.

Гедда Шор – Дыкман Лорисе

9/v-43 г. г. Чистополь

…«Дорогая мама!

Люблю тебя! Хочу чтоб ты скорее приехала! Я хочу чтоб ты еще написала мне письмо. Я себя хорошо чувствую. Я себя немного плохо веду. Берегу себя. Я хочу чтобы ты приехала вместе с папой. Бабушка ко мне приходит и приносит усиленное (питание?). Я хочу чтобы ты была здорова! Я хочу чтобы ты скорее приехала! Оленушка здорова. Я хочу чтобы ты приехала очень быстро. Будь здорова и никогда не заболевай! Охраняй себя от брюшного тифа! Мамуля пришли мне сразу 2 письма! Как поживает папа? Я очень хочу чтобы папа прислал мне письмо и в письме тетрадочку для рисования. Мамуся я тебя очень люблю! И охраняй себя от брюшного (зачеркнуто) сыпного тифа!

Володя»

Дорогая Лорочка! Не удивляйся столь странному началу. Это письмо маме, продиктованное мне мальчиком, лежащим со мной вместе в Изоляторе. Его зовут Володя Кайранский. Сын той самой чтицы (Вероятно, речь об актрисе Кайранской Людмиле Львовне, жила в Чистополе в 1942-1943 гг.). Похож на нее ужасно. Умен, как черт, а симпатичен, как два! Ужасно забавный. Никак не мог прочитать маминого письма. Я предложила свои услуги, так он, передавая мне конверт сказал: нате, только вы не откроете, потому что он сильно заклеен!

Родная моя Лорка! Я поправляюсь. Могу двигать и руками и ногами, о чем раньше приходилось только мечтать! У нас страшно долго небыло почты. Вчера, наконец, вывезли. Наша, т.е. от нас, наверно, тоже задерживались письма. Одним словом, не знаю, как ты но я твоих писем не получаю совершенно. Соскучилась я по тебе просто совершенно невероятно! А вдруг ты меня уже разлюбила?! Мне от твоего молчания всякие глупости в башку лезут. Варюня в Москве. Адрес: Лаврушенский пер. д. 17/19 кв. 47. Шкловской Варе.

Марка (Марта?- неразборчиво) Крон пишет письма, приблизительно следующего содержания и последовательности: «Жизнь здесь очень тяжелая. Каждый день хожу в театр…» ….? Одним словом Мара Крон. Фрида молчит глубокомысленно (и, вероятно, поет или выстукивает марш Тореадора) Элита (Элина? Элика? – неясны последние буквы) умиленно сюсюкает из своего гнездышка на весь мир. Юнька (вероятно, Юрий (Юлий) Аронович Кушнирович (1925—1943), сын писателя А. Кушнировича, погиб на фронте) умоляет, чтобы ему писали. Кирилл молчит и торжествует. От Гриши (Грегор Курелла) нет ничего. Мар. Виль. (вероятно, Маргарита Вильгельмовна, мать Грегора Куреллы, в Чистополе работала в госпитале) поправляется. А у нас сейчас заболела бабушка и каждую минуту могут взять Агду (старшая сестра Гедды). Это сейчас, в самую горячую пору отъезда! Мама, бедная, в отчаянии. Бьется, буквально, как рыба об лед. А тут еще я больна. Одним словом везет нашему семейству необычайно. Как ты? Как ученье и здоровье (подчеркнуто волнистой линией)?! Как мамочка и папа? Привет им! А так же Цезарю, Ремке (возможно, сын детского поэта Моисея Венгрова) и Ленке! Целую тебя моя родная! Люблю страшно! Жду с нитерпением встречи, а сейчас хотя бы письма!

Твоя Гедда

Заказное
г. Ташкент
ул. Клары Цеткин
д. 24 кв. 31

Дыкман Лорисе Михайловне
Татария. Чистополь
Интернат Литфонда Г.А.Шор

Согласно дате на почтовой печати письмо прибыло в Ташкент 30 мая 1943 года.

Как уже сказано в начале статьи, три приобретенных музеем-заповедником письма не имеют содержания. Одно из них – пустой конверт с надписью «Заказное». На конверте синими чернилами указан адрес получателя «город Ташкент улица Клары Цеткин дом №24 квартира 31 Ларисе Михайловне Дыкман» и адрес отправителя «Татария г. Чистополь улица Володарского 53 Интернат Литфонда Гедда Александровна Шор». Также на конверте имеется надпись простым карандашом «2.I.43 г. О карнавальных костюмах». Судя по дате и надписи, можно предположить, что в письме описывалась встреча Нового 1943–го года в Интернате Литфонда.

Второе пустое письмо представляет собой тетрадный лист в линейку, сложенный в так называемый «фронтовой треугольник». Адрес получателя «Татарская АССР. г.Чистополь. Ул. Володарского 53. Интернат Литфонда. Гедде Шор.», а адрес отправителя «….бирск (начало названия города стерто, предположительно – Новосибирск) Омская 22. Макс Брем….(далее стерто, предположительно – Бременер. Макс Бременер - русский советский прозаик, критик. Воспитанник чистопольского интерната для детей литературных работников.)

Третье письмо – также сложенный треугольником тетрадный лист, но в клеточку. Адресат здесь «Ташкент. ул. Клары Цеткин д. 24. Шуровой (для Дыкман)», а «Обр. адрес: Чистополь. ул.Володарского 55. Интернат Литфонда. Лоре Дыкман». Вероятно, письмо адресовано родителям, находившемся в это время в Ташкенте (в штампе с надписью «Чистополь ТАССР» указана дата 27.1.42, в двух штампах печати с надписью «Ташкент» указаны даты 25.2.42, 26.2.42).

К сожалению, о содержании трех последних перечисленных писем мы можем только лишь строить предположения. Хочется надеяться, что эти письма не утрачены навсегда и когда-нибудь явят себя миру.

Автор статьи научный сотрудник Литературно-мемориального музея «Дом учителя» Леонид Баширов